Красноярские ученые пытаются спасти сибирского осетра, но поддержки от властей не видят.
Главным символом Красноярского края является, конечно, Енисей, гордостью которого по праву считается осетр. Но эту рыбу истребляют нещадно.
Ученые краевого НИИ экологии рыбохозяйственных водоемов и наземных биосистем сейчас оценивают поголовье взрослого енисейского осетра, достигшего возраста 20-25 лет, примерно в 70 тыс. особей. Это около 25% того количества, какое мог бы прокормить Енисей. Между тем запасы осетровых в великой сибирской реке неуклонно и резко снижаются. Хотя протяженность Енисея и практически безлюдные территории вниз по его течению, где может быть минимальное количество браконьеров, позволяют реке самой “заботиться” о воспроизводстве осетра и стерляди.
К сожалению, на севере, особенно в Туруханском районе, где расположены основные нерестилища осетровых, браконьерство распространено в огромных количествах. Причем “крышу” рыбакам-разбойникам зачастую обеспечивают рыбинспекции, которые призваны защищать реку и ее богатства. Сегодня практически любое плавсредство возвращается из рейса на север с запасом осетрины, стерляди и черной икры, несмотря на то что уже несколько лет по всей России лов осетровых и добыча икры строжайше запрещены, кроме научного (в целях мониторинга ситуации на реке) и рыбоводного лова.
Однако браконьеры поставили вылов осетровых на промышленную основу, утыкав реку губительными для царственной рыбы самоловами с отточенными здоровенными крючками. Да, какие-то формальные наказания для этой публики существуют. Попался с осетром под горячую руку рыбинспектору – выкладывай 8,5 тыс. руб., а за икряную самку и все 17 тыс. Должна же в конце концов рыбинспекция как-то отчитываться о “проделанной работе”. Да только вот навар после удачной рыбалки в десятки раз перекрывает браконьеру все необходимые и случайные затраты.
Безудержный всплеск браконьерства на Енисее наблюдается с 1995 года. Жители прибрежных деревень и поселков говорят, что, мол, жизнь их заставляет браконьерствовать, иначе не прокормиться. В словах этих лукавства, увы, больше, чем правды. Если коренные северные народы действительно добывают себе рыбу в основном на прокорм, то этого никак не скажешь о наводнивших глухие районы ушлых “гостях”. Они освоились и прижились в здешних диких, но благодатных местах. На их лодках уже давно стоят не слабосильные отечественные моторы, а мощные импортные “Меркури” и “Ямахи”, уносящие от любой погони. Правда, до погонь дело крайне редко доходит. Да и рисковать есть из-за чего. В последние годы в Красноярске зимой килограмм осетрины до 350 руб. дорожает, да и летом, в сезон – до 150.
Доходит до того, что из Тюменской области приезжают гонцы, чтобы поменять самопальный бензин на рыбу. Или деньги хорошие предлагают. А дальше осетры енисейские да стерлядь по всей стране “расплываются”, вплоть до роскошных московских ресторанов.
В Красноярске есть умные головы, которые знают, как спасти и сохранить сибирского осетра. НИИ экологии рыбохозяйственных водоемов и наземных биосистем сегодня является практически последним оплотом осетроводства в регионе. Все цеха в подсобных хозяйствах крупных промышленных предприятий края, где еще не так давно занимались выведением малька осетра и стерляди, уже закрылись. Исключение составляет лишь цех, арендуемый осетроводами на красноярской ТЭЦ-2. Там создано маточное стадо. В бассейне плещется уже около двух тысяч самок осетра и стерляди. Кровь ежегодно обновляется. Рыбы уже столько, что от маточного стада можно получать ежегодно до 18 млн. рыбоводных икринок. К тому же ученые НИИ уже неоднократно доказывали высокую эффективность своих наработок, когда выпускали ежегодно в Енисей, Бирюсу и Ману по 450-600 тыс. мальков, выживаемость которых была в несколько раз выше, чем у мальков, появившихся на свет в естественных условиях.
Казалось бы, дело за малым: бери на вооружение технологии красноярских осетроводов и возрождай популяцию царственной рыбы в Енисее. Но никому это, оказывается, не нужно. Закрытие угрожает и последнему цеху, где содержится маточное поголовье. Красноярские энергетики регулярно угрожают за долги завернуть вентили и осушить бассейн. А всего-то и нужно институту 1,7 млн. руб., чтобы рассчитаться с энергетиками за воду, тепло и свет, чтобы корма для рыб закупить качественные, сотрудникам наконец-то зарплату выплатить. Пока директору института Валерию Лопатину еще удается как-то уговаривать энергетиков. Но ведь и их терпение не бесконечно, а обращения в краевые администрацию и Законодательное собрание решению проблемы не помогают. И что тогда: пускать под нож выращенное элитное маточное поголовье осетровых? А кто-нибудь посчитал, сколько лет и средств уйдет потом на его восстановление?
Голова у власти по этому поводу не болит: рынок, мол, все отрегулирует со временем. А браконьеры ежегодно выгребают из Енисея 200-250 тонн осетра и стерляди. Рыба не успевает воспроизводиться, даже не доходит до нерестилищ. И если лет через 10-15 она не будет проходить в дельту Енисея, то нам останется лишь облизываться, глядя на Красную книгу. Во всяком случае, сегодняшние наши алчность и “безголовость” именно к этому и ведут.
“Красноярские ученые пытаются спасти сибирского осетра, но поддержки от властей не видят.”
И не увидят, никто не видит!