Охотничьи байки

Предисловие

Как-то на привале один из охотников рассказал: «Иду по лесу как партизан, ружьё на плече, правда, курки взведены. Неожиданно накрыла тень. Дёргаю одновременно за оба спуска. Выстрел. Ружьё сорвалось с плеча, больно ударив стволами по голове. А сверху на меня свалился глухарь». Все зашумели: «Вот это удача! Такое раз в жизни случается, да и то не у каждого»! «Молодец! – похвалил его один из компании. – Охотник из тебя добрый выйдет, врёшь хорошо. Солнце в наших широтах поднимается на шестьдесят градусов, да и то летом. Если тень тебя накрыла, то глухарь не над тобой летел, а вон там». – И он показал в южную сторону. Все дружно зашумели: «Наврал! Наврал»! – хотя только что восхвалялись его рассказом.

И вот я подумал: а не надо врать, на охоте и рыбалке происходит так много забавного, что надо только наблюдать и запоминать.

Я приглашаю охотников собрать воедино охотничьи байки. Пишите мне обо всём, что Вы посчитаете забавным.

Жучка

Мы возвращались с охоты по льду пруда, на котором тут и там сидели и мёрзли над лунками рыбаки. Мы называли их в шутку «тихо помешенными», а они нас – «буйно помешенными». Собак на створки брать не стали, гончаки – псы смирные, на посторонних людей не реагируют. По пруду бегала небольшая собачонка, из тех, что образно называются «двортерьер». Наши собаки побежали за ней, а она с визгом бросилась к хозяину. Пришлось взять их на створки. Подошли к рыбаку. Им оказался хорошо знакомый старик, известный балагур.

– Ну, как охота? – спросил он.

– Плохо, снега много, собаки по шею вязнут, да и ходить тяжело.

– Толку от ваших собак. Вот моя собачка. Найду, бывало, след, кликну её: «Жучка, Жучка, вот след»! Она подбежит, только спросит: «Где»? и пошла. А ваши – только хлеб зря едят.

«Пересолил»

В 1970 году вышел новый Закон об охоте, по которому были введены «выходные дни» для дичи. Всё бы ничего, но у нас «хотели, как лучше, а вышло, как всегда»: вначале издадут Закон, а потом смотрят, что из этого получится. Так было и в этот раз. В конце сентября посреди недели начался пролёт уток. Охотники, махнув на Закон, выехали на водоём в заранее устроенные скрадки. Инспектор охотнадзора взял на спасательной станции катер, проплыл по пруду и отобрал у многих (кто не успел скрыться) ружья. Доводы, приводимые охотниками, что утка – птица пролётная, значения не имели, Закон – есть Закон!

Один старичок успел подплыть к берегу и, предчувствуя неизбежное, опустил ружьё возле лодки в воду. Когда к нему подплыли, он заявил: «Просто катаюсь, ружья нет! Вообще ничего нет! Вот, смотрите»! С этими словами он распахнул ватник, а под ним патронташ. Пришлось заплатить штраф.

Джека

На заячью охоту с гончими приятель взял с собой собачонку, которая вообще-то была лайкой (хвост крючком, ушки торчком), но размером немногим больше хорошего зайца. Приобрёл он её ещё школьником и назвал Джек. Когда Джек ощенился, стали звать Джекой. Была она ласковая, от хозяина не отходила. Да её в серьёз и не воспринимали; так, «комнатная собачонка».

Смычок дружно гнал зайца. Кто охотился с гончими, тот меня поймёт – это же «настоящая симфония»! Неожиданно в голоса собак вмешался звонкий заливистый лай. Кто это? Неужели Джека? Признаться, её голос раньше никто и не слышал. Через несколько секунд раздался выстрел и радостный крик хозяина Джеки: «Дошёл»! Вскоре собаки погнали второго. И опять: звонкий лай, и его выстрел. «Вы понимаете, – возбуждённо рассказывал он, – я вам в первый раз не сообщил, сам не поверил. Джека перехватывала зайцев, и гнала их прямо на меня». Вот тебе и «комнатная собачонка».

Куцый

На день рождения друзья подарили мне щенка породы курцхаар. Был он чистоплотным, сам просился на улицу и, главное, не линял, чему была несказанно довольна жена. Дети с удовольствием играли со щенком и кличку ему придумали – Куцый. Через год жена предложила взять его на открытие охоты. «Пусть хоть на воле побегает, а то дальше городского двора не выходил. Какая же это охотничья собака»?

Выехали мы восьмером на двух машинах. Год был многоводным. Воды в озере – по пояс, в болотниках дальше пяти метров от берега не отойдёшь; камыши – по уши. Утки много, на вечерней зорьке пальба стояла, как во время артподготовки. Утром утки было, однако, мало. Как только рассвело, все потянулись к машинам. Разложили снедь, каждый достал четвертинку (а как без этого?). Началось обсуждение.

– Толку от этой охоты, – пожаловался один, – пять уток сбил и ни одной в этих камышах не нашёл. Добро только переводим.

– Я подсчитал, – сказал второй, у которого порвался сапог и в озеро он зайти не мог. – В пределах видимости сто две штуки было сбито, а много ли вынесли?

– Тут даже термин придумали, не сколько взяли, а сколько вынесли, – резюмировал третий. – У меня утка у самых ног упала, слышал, как булькалась. Всё обыскал, но не нашёл. Правда, темно уже было.

– Подранки клювом за тростинку цепляются и сидят в воде. Собаку надо. Слушай, – это уже ко мне, – может твой Куцый поможет? Прогуляйся.

Я взял пустой рюкзак, кликнул собаку и пошёл по берегу. Вскоре Куцый нырнул в камыши, раздалось хлопанье крыльев и собака выскочила с уткой в зубах. Нашла подранка. И пошло. Куцый шнырял по камышам, вытаскивая уток одну за другой. Частью подранков, но, в основном, битую. К машинам я вернулся через час с полным рюкзаком.

– Ну, что? Нашёл хоть одну?

Я вытряхнул рюкзак. Сорок штук, в основном крякухи. Хватило всем.

Прогулка

Ночью выпал первый снег. Тогда мы ещё работали в субботу, в угодья, если не было отгулов, ходили только в воскресение. С утра я проспал и собрался только после обеда. На охоту мы ездили преимущественно на электричке, которая уходила и возвращалась обратно. На всё примерно два часа. Мало, конечно, но для прогулки, чтобы размять гончака перед предстоящей охотой, достаточно. На всякий случай захватил стоящее в углу ружьё. Чехлы тогда ещё не были «в моде», ружья носили и хранили собранными.

Вышел на маленьком полустанке, спустил собаку и тут только понял, что рюкзак и патронташ в нём я забыл. Досадно, но ладно! Хоть прогуляюсь. Обратил, однако, внимание, что указатели взвода курков выступают (тогда выпускались такие ружья). Переломил и увидел, что ружьё заряжено – после последней охоты я просто сунул его в угол. Это и обрадовало, и раздосадовало – всё-таки, заряженное ружьё дома, мог, кто-нибудь, и выстрелить ненароком.

Собака вскоре погнала. Прошло, пожалуй, больше часа, когда на третьем кругу заяц был взят. Чтобы не опоздать на электричку, решил не искушать судьбу и пошёл на полустанок. Были уже видны дома, когда гончак погнал второго. Что делать? И бросать нельзя, и опоздать на поезд боюсь. Повезло, на первом же кругу заяц выскочил прямо на меня. Но что делать с двумя тушками, рюкзака-то нет. Пришлось отстегнуть погон от ружья, закрепить на нём зайцев и повесить всё это за спину. В таком виде и сел на электричку. В вагоне оказалось много охотников, которые уехали ещё утром. Надо было видеть их глаза – дичи у них видно не было.

Хулиганы

Направляясь на охоту, я пришёл на железнодорожную станцию. В зале ожидания всего двое – старушка и молодая женщина. В ожидании электрички сел в уголок, собака забралась под скамейку. Время было вечернее. Неожиданно зашли трое подвыпивших оболтусов. Они явно скучали и искали приключений. Внимание обратили на женщину и стали к ней приставать, правда, пока только словесно. Женщина просила отстать, но это их только подзадоривало. Я вмешался, попросил оставить её в покое. А это был уже вызов! Выражаясь не очень литературными словами, они двинулись ко мне. Я встал, вылезла и собака. Увидев её, парни опешили.

– Вот я сейчас переведу ему всё то, что вы мне наговорили – для его зубов ваших костей будет мало, – (эту фразу я прочитал в одном детективном рассказике).

В это время гончак зевнул. Увидев зубастую пасть (у гончаков длинные челюсти), парни пулей вылетели на улицу. Старушка залилась смехом, а женщина поблагодарила, не столько меня, сколько собаку, погладив её по голове.

Леший

После охоты я вышел на зимник, по которому вывозили лес. Я знал, что с одной стороны он выходит на железнодорожную станцию, с другой – к избе, в которой я ночевал. Но вот в какую сторону идти – понять не могу. Сориентировался по звуку и пошёл на станцию (так мне, во всяком случае, казалось). В какой-то момент поймал себя на том, что звук слышится сзади. Повернул, пошёл обратно. Нет! Звук слышится опять сзади. Сколько раз я метался туда-сюда, не помню, звук всё время слышался сзади. Разозлившись, пошёл через лес напрямую. Иду уже больше часа, а железной дороги всё нет. Вышел на след, идти стало легче – глубина снега, всё-таки, до половины валенок. Прошёл немного и обратил внимание, что длина шага совпадает с моим да и след мой. И тут понял – я дал по лесу круг и вышел на свой след. Стал внимательно прислушиваться к звукам. Но прошло еще более часа, прежде я вышёл на железную дорогу. И только тут до меня дошло! И чего я метался по зимнику? Надо было идти в любую сторону. Ну, ошибся, пришёл к избе. Двинулся бы в обратную сторону. От избы до станции всего шесть километров. По накатанной дороге это час хода, а я мотался по лесу около трёх часов. И где блудил? Этот лес я исходил вдоль и поперёк, не путался даже ночью. А тут!? Леший, однако, водил!

Раззява

Мы ждали автобус, чтобы поехать на железнодорожную станцию и далее электричкой на охоту. Вместе с нами на остановке стоял мой отец, который на пенсии подрабатывал учителем в ближайшей деревне. Наш автобус пришёл первым. Когда вышли на железнодорожной станции, один из приятелей неожиданно воскликнул:

– А где моё ружьё?

– Что значит: «Где»? Ты что его на остановке оставил? Раззява!

– Я его на скамейку положил, выходит, забыл.

– Кончилась твоя, Витя, охотничья карьера, – пошутил кто-то. (Для покупки ружья необходимо было разрешение милиции, а они за утрату оружия спрашивали строго).

Когда я вернулся с охоты с двумя зайцами, отец пошутил: «И как это ты охотился? Ты же ружьё на скамейке забыл». Отец подумал, что оставленное ружьё моё (у нас были одинаковые самодельные чехлы), и захватил его с собой, чем и выручил незадачливого приятеля.

«Привязанная»

В пятидесятые годы мы охотились на старых вырубах. Когда-то здесь были большие лесосеки, теперь всё это заросло «мелкотой» высотою до двух метров, в которых водилось много тетеревов, выводки доходили до десяти и более штук. Вспугнутый тетерев свечкой с треском взлетает вверх, а затем над порослью переходит в горизонтальный полёт. Удобно для стрельбы «в угон».

Так было и в этот раз. Я выстрелил по взлетевшему косачу – он камнем свалился вниз. Быстро перезаряжаю ружьё. Взлёт, выстрел, есть! Взлёт, выстрел, снова попадание! Вскоре кончились патроны. Но ведь и косачей падало немало. Подхожу, предвкушая обильную добычу. Не тут-то было! Оказалось, что тетерев один и к тому же привязанный – он попал лапкой в силок, старинный самолов, который, по-видимому, поставил живший неподалёку лесник.

В те годы, вылетевшую из-под ног дичь называли «привязанной». «Мазила! Не мог попасть в «привязанную»! Я, расстреляв весь патронташ, в привязанного – в полном смысле слова – тетерева, не попал ни разу.

Рысь

Эту историю рассказал мне друг, который на пенсии увлёкся отловом лисиц с помощью капканов.

Попавшая лисица, уходила, зачастую, довольно далеко и её приходилось долго разыскивать. Так было и в этот раз. След подошёл к небольшой сосне и пропал. Охотник машинально посмотрел вверх и обомлел – на него бросилась огромная рысь. От страха он упал в снег, закрыл лицо руками и приготовился к худшему. Придя в себя, поднял глаза – рысь была мёртвой. Она с капканом на задней лапе забралась на дерево, зацепилась капканом за развилку, повисла и погибла.

Он носил с собой, в качестве защиты, большой самодельный нож, который называл «мачете». Этим ножом он всю ночь подрубал сосну. Рысь была величиной с крупную собаку. Я, отсняв его на видеокамеру, попытался представить: что было бы, если бы такой зверь набросился на меня. Стало жутко.

Струсила

Во время гона молодая выжловка неожиданно замолкла и через десяток секунд вернулась и прижалась к ногам хозяина. Нас взяло любопытство: что это её так сильно напугало? Прошли в том направлении и вскоре обнаружили «кровяной» след – рысь перехватила зайца и утащила его в густой ельник. Решили отыскать и забрать тушку, пусть хоть для собаки. Не прошло и двух минут, как собака азартно погнала. Думали зайца, а она рысь. Та, отбежав немного, забралась на огромную ель и спряталась в густой кроне.

Интересно: почуяв присутствие рыси, собака испугалась и прибежала под защиту хозяина. Но, поняв, что за ней сила в лице охотников, она смело погналась за зверем. А ещё говорят «безмозглая скотина»!

Собакоед

Я возвращался с охоты на электричке. Собака, крупный выжловец, сидела рядом на створке. Двое ребятишек даже подошли и погладили её (гончаки смирные собаки), что, однако, не понравилось их родителям и они отозвали ребятишек.

На каком-то полустанке в вагон зашёл старичок. Собака бросилась на него, натянув поводок. Она даже не лаяла! Она даже не рычала! Она ревела и тянула меня к нему. Я закричал на старика, чтобы уходил. Когда он вышел, пассажиры зашумели: «Собака без намордника, а тут дети»! Я встал и вышел в тамбур. Там курили двое мужчин. «Что это случилось с собакой? Почему она набросилась на старика»? – взволнованно спросил я. «Он собак ест, – сказал один, – говорят, это помогает при туберкулёзе». «Но как об этом узнала моя собака»? «Как-то узнала, у собак хорошее чутьё».

ДЖЕМИЛЬ КОРОСТЕЛЁВ